Сергей Александрович Алимов - один из самых известных отечественных графиков, иллюстратор, художник анимационного кино, главный художник театра кукол им. С. В. Образцова, председатель творческой комиссии кино-и театрально-декорациооного искусства Союза художников России.
«Мертвые души» Н.В. Гоголя – один из лучших текстов, когда-либо сочиненных на русском языке. Иллюстрирование этого вербального шедевра требует не только бережного, уважительного отношения к первоисточнику, но и соблюдения «параллельности» его содержанию и форме, образному совпадению в основных смыслах, а также формообразующих средствах и приемах и убедить в этом пластически. Серия шелкографий С. Алимова – это не сухой и формальный текстовый перевод, а безусловно убеждающая художественная версия на тематику поэмы Гоголя, не набор разрозненных, отдельных эпизодов, несмотря на специфику графики, жестко замыкающей материал в рамках листа (или определенного количества листов). Взаимосвязанность листов серии преодолевает дискретность предъявления пластического материала, композиции-фрагменты сочетаются в единый поток образной информации, подобно тому, что происходит в спектаклях, рисованных фильмах, для которых обязательна незаметность «склейки» эпизодов и направленность на формирование целостного пространственно-временного образного массива.
Сергей C. Алимов (фото: Жигаревой Натальи)
Художник добивается такой целостности серии за счет строгого следования сюжетно-событийному ряду литературного первоисточника, стилистической целостности, а также объединяющему серию динамичному диагонально-штрихованному фону, где штрих становится своеобразной метафорой, создающей аллюзию на гоголевскую строку «… не молния ли это, сброшенная с неба? Что значит наводящее ужас движение?...». Впрочем, художник, как и сам Гоголь, не пытается «навести ужас» на читателя-зрителя. Это всего лишь прием гиперболизации, активный, необходимый троп.
Известное пристрастие писателя к гиперболе художник вообще поддерживает повсеместно, делает гиперболу «мотором» всей серии. И это видится органичным и закономерным, так как свидетельствует о единстве формообразующих средств и приемов писателя и художника. Художник ориентируется на приемы Гоголя, а, стало быть, осуществляет формообразующие коммуникации, которые сближают оба художественных текста – литературный и графический.
Алимов убедительно доказывает, что метафорический язык Гоголя вполне переводим в пластический ряд. Вообще компонирование пластического материала, внесение в него авторских элементов – контрастов, резкого сопоставления планов, обобщенности рисунка – Алимовым производится «в контакте» с содержанием гоголевского текста, к которому художник относится бережно и уважительно. Содержание листов серии, с одной стороны, несет «гоголевские интонации» – определенность и четкость образов, иронию, юмор, сопереживательность, меткость характеристик, предчувствия и прозрения; с другой, – получает что-то новое, алимовское, связанное с опытом и миросозерцанием современного художника. Все это оформляется в восприятии зрителя в совокупный литературно-пластический материал, в котором художник рядом с «жизненным» гоголевским текстом, параллельно ему выстраивает свой текст, в котором появляются маски, анимированные персонажи-типажи, театрально-кинематографические приемы и многое другое, чего нет у Гоголя.
В разделе «Оригинальная графика» II биеннале-фестиваля графики «Урал-Графо» представлены работы художников-графиков из многих регионов России: Урал, Сибирь, юг России, Русский Север, Санкт-Петербург, оба Новгорода, небольшие города, поселки, деревни, села. Каждая техника придает работам особое настроение: карандаш, акварель, гуашь, темпера, сангина, пастель, тушь, уголь, соус и др. помогают эстетически переосмысливать реальность и выбирать материал, наиболее соответствующий замыслу художника, его пониманию сущности творческого процесса, концепции произведения.
Пресс-конференция. 26 сентября в Екатеринбурге перед открытием персональной
выставки С. Алимова.
(слева направо) А. Степанов, О. Прошкина, С. Алимов, С. Айнутдинов
На выставке «Оригинальная графика» многие работы созданы признанными мастерами-графиками, среди которых графические листы А. К. Вохменцева, В. В. Жданова, А. В. Котышова, , В. М. Лузина, А. С. Новика, Н. А. Письмак, А. В. Сивкова, О. В. Шаюнова, А. С. Шипицына и других. Радует и представительство молодого поколения художников в графике. Такие разные, но насыщено сочные натюрморты Елены Жиделевой и Ольги Казаковой; звеняще драматичные городские пейзажи Николая Моргунова; порывисто взволнованные «Травы» Анастасии Свинаревой; удивительно проникновенные портреты современниц у Юлии Фокиной — в своих работах художники проявляют незаурядное мастерство и умение выразить собственное восприятие эстетики окружающего мира.
Камерность и монументальность присутствует в современной графике, экспонируемой на выставке. Жанры, стилистические решения, художественный язык различны и передают эмоциональный настрой каждого из графиков. Лиричны пейзажи-настроения Г. В. Аксеновой, Л. Ф. Плисецкой, Д. Г. Сидоровой, С. Г. Ушаковой и П. В. Югринова; сочными смотрятся акварельные пейзажные рисунки Н. И. Кожевниковой и О. В. Луцко. Сказочные видения леса, словно отражение на стекле со стекающими струйками воды, у А. И. Краснобаева и И. Д. Щетинина. По-особому музыкальны «Городские мотивы» Е. В. Шаламовой.
По архитектурным мотивам в рисунках выставки можно рассмотреть особенности многих городов России и мира. Торжественно монументальны нижегородские храмы в пейзажах Н. Ю. Вахиной и С. А. Ганькиной, мелодию Парижа и городов Италии, свежего теплого воздуха можно создать только в акварели (А. Л. Гончарова). Непривычно звонкие цвета выбрала для своего «Утра в норвежской бухте» О. В. Ельшина.
Внутренний мир человека, движения его души волнуют, трогают художников и поэтов, а зрителя, читателя, слушателя заставляют задуматься о многом и пофилософствовать на темы хрупкости мысли, идеи, жизни. «Пристальный взгляд» поверх очков современника в карандашном рисунке А. Г. Исланова устремлен на зрителя. Женские образы современниц и у Н. Письмак, и у Ю. Фокиной тонки, ироничны и погружены в собственные внутренние переживания. Иная эмоциональная наполненность в портретах, в которых подчеркнуты национальные особенности людей: мудрость «Ортодоксов» Т. Е Гамзиной-Бахтий, экспрессия восточного «Шамана» Н. А. Колачевой, своеобразная орнаментальность «Атоса Тутуола» Н. В. Хохоновой.
Свобода творческой импровизации вдохновляет художника на воплощение невероятных идей и ирреальных видений, абстрактное мышление способно создавать образы мимолетного впечатления, ускользающей мысли или затейливой выдумки. Геометрически расчерченное пространство завораживает, погружая в другой мир, в другое измерение, не всегда понятное и дружелюбное, но всегда загадочное и зовущее своей таинственностью (Ю. А. Бычков, Е. А. Жиделева, А. М. Клёнов, Е. А. Чебакова). В абстракциях свои пейзажи (К. О. Шохов, Н. В. Грачиков), свои портреты (И. В. Пчелинцев). В природе все упорядочено и взаимосвязано, для целостного миропонимания такая же гармония должна присутствовать и в искусстве. Однако поиски новых смыслов и значений художниками видоизменяют сами произведения искусства и восприятие современников. Мечта о красоте и гармонии жизни находит своё отражение в изображениях придуманного художником мира, где вещи и люди играют каждый свою роль, отведенную им замыслом мастера.
Александр Степанов
Вероника Калинина