Художник говорит: «хочу, чтобы мои работы «отпечатывались» не в глазах зрителя, а в его душе».

Специфика профессии художника-постановщика фильма (Владимир Филиппов проработал на киностудии «Мосфильм» более 40 лет) связана прежде всего с материальной культурой и историей, но художника интересуют не сами объекты, предметы, вещи той или иной эпохи, а их «связи», их взаимодействие – столкновение или гармоничное единение, конфликт или безмятежный покой. Через призму детального анализа и строгого отбора, с одной стороны, драматургического материала, с другой – средств выражения, художник стремится показать «только необходимое в форме случайного».

Его эскизы могут показаться «излишне» глубокими, более вторгающимися в сущность концепции драматургии, чем это нужно режиссеру, нуждающемуся только в декораторе-оформителе. Но Владимиру Филиппову «тесно» в таких узких профессиональных рамках. В эскизах художника за внешним сюжетом, событием мы должны постараться увидеть событие внутреннее, эмоционально заряженное, духовное. Это не значит, будто вовсе «уходит», размывается конкретная определенность места и времени – все обозначено тонко и точно, но своеобразие языка автора «погружает» нас гораздо глубже плоскости картины, в самую суть предмета.

Произведения Владимира Филиппова можно назвать «станковыми» - разумеется, не в смысле их независимости от кинопроцесса или пренебрежения к нему – имеется в виду самодостаточная полнота образа, выверенность художественных средств, композиционная и смысловая законченность каждого листа или серии в целом. Отменный колорист Филиппов часто делает (особенно в более ранних своих работах) цвет основным компонентом художественной выразительности. Но всегда художник избегает открытой декоративности, внешней «нарядности» произведения.

Неправильно рассматривать эскизы художника с точки зрения возможности их буквального воплощения в кадре. При таком утилитарном взгляде, нарушение автором масштабов изображаемого, людей и предметов, перспективы и т.п. просто поставит в тупик неопытного зрителя. Здесь иные правила, иная поэтика.

Художник предлагает нам (или заставляет) погрузиться в ту, только им найденную форму выражения; «напитаться», «надышаться» атмосферой происходящего, которая постепенно и откроет сокровенную тайну задуманного автором.